sestra_milo

Лежу на Руськином матрасе, вдыхаю его запах. Дремлю, Вовка будит меня звонками из аэропорта. Срочный электронный билет - это такая обыкновенная бумажка с номером, при взгляде на которую у нас были большие сомнения, что по нему можно улететь. Все жители Севера летят с такими бумажками, ведь билеты получить негде, агентства эвакуировали. Когда я диктовала агенту в Тель-Авиве вовкин номер факса, она очень удивлялась, что у нас еще кто-то ходит на работу и есть факсы. В Руськином самолете, кроме него, еще трое таких одиноких детей. Сопровождение стоит 50 долларов, оформляется в аэропорту, на шею ребенку вешают конверт с его документами, и за него теперь до Германии отвечает стюардессы Эль-Аля. На сайте агентства я прочитала, что для оформления сопровождения нужно письменное согласие обоих родителей, заверенное у нотариуса, но никто этими глупостями не заморачивался ни в агентстве, ни в аэропорту. Вообще в обычной жизни мы бы оба долго напрягались и раздумывали по поводу отправки ребенка одного, но сейчас нам не до рефлексии. Все слишком быстро происходит - только вчера днем я позвонила в агенство, а сегодня в 9 утра уже самолет.
Ухо болит от разговоров. Галя вчера, глядя на то, сколько дел я провернула по телефону, восхитилась и позавидовала. И это у меня еще не было компьютера и интернета!
Так привыкла к канонаде, что не замечаю постоянных взрывов. Хорошо, что у нас нет сирены. Ее нет, потому что мы должны все время сидеть в бомбоубежище. И даже машины с громкоговорителями уже перестали ездить...

Проехала полицейская машина и хриплым дребезжащим голосом прокричала, что если мы хотим сделать покупки, это можно сделать до 12 часов. Все зашевелились, пооткрывались окна, люди выползли на балконы, заездили машины. Пойду и я прогуляюсь.

Сижу в Хайфе, бомбят. Слышим сирену, бежим в бункер, слышим 'бум'', ждем, осторожно вылезаем. Иногда последовательность меняется - сначала слышим ''бум'', бежим в бункер, потом слышим сирену, ждем и осторожно вылезаем.